Проматываем. Рассказ премерзкий вышел. Похоже, просто слив полученного негативаЯ достаточно часто видела в метро людей в состоянии крайнего алкогольного и даже наркотического опьянения и тех, кого в нашей стране называют бомжами. Достаточно не для того, чтобы привыкнуть к этому — по-моему, к такому привыкнуть невозможно, — а для того, чтобы не пускать увиденное слишком глубоко в воображение и память.
Но сегодня меня задело.
Я возвращалась от ученика. Спустилась в метро, вошла в вагон. В глаза тут же бросилось, что народ набился в одну половину вагона, а другая почти полностью пуста: там на сиденьях спал бомж. Он постоянно чесался, дёргал ногами, как собака, которой снится, что она бежит, и распространял вокруг себя мерзкий сивушный запах. Совсем не удивительно, что пассажиры морщили носы, строили гримасы отвращения, отворачивались... Это понятно и объяснимо. Никому не хочется ненароком испачкать в грязи свой уютный мирок, тщательно выстраиваемый на протяжении всей жизни. И я не исключение, мне тоже было противно и почему-то стыдно. Впрочем, почему, я как раз понимаю, только словами вряд ли объясню внятно.
Кто-то из особенно сознательных сообщил машинисту. На следующей станции в вагон вошли милиционеры и вынесли бесчувственное тело. Трое ребят лет пятнадцати, не стесняясь, показывали пальцами на всё это и ржали, именно ржали.
На освободившиеся места, естественно, никто не стал садиться.
Я посмотрела на сиденья, на которых лежал тот бомж, и увидела на стенке вагона рекламный плакат, который до этого не был заметен. Реклама газеты "Труд", видели, нет? Крупные ярко-красные буквы: "Места для людей с амбициями".
Не знаю, что меня так резануло. Рекламная фраза наложилась на только что увиденное. Человек, опустившийся до уровня животного (надо признать, сравнение не совсем удачное: многие животные по сравнению с подобными представителями Homo sapiens смотрятся выигрышнее). Места для людей с амбициями. Красота, блин, сарказм какой, насмешка. Отвратительная пародия жизни на саму себя. Та самая изнанка красавицы-Москвы, о которой хочется не думать, не знать, представлять, что её попросту не существует, что она тебя не касается...
Что на меня нашло? Я вылетела из вагона на следующей станции, хотя до своей ещё было ехать и ехать. Меня трясло от чувства, похожего на отвращение, но не к тому, кого вынес милицейский патруль, не к вони, плывшей по вагону. А к чему именно, и сама не могу сказать.
Отпустило только тогда, когда на эскалаторе передо мной встала молодая женщина с сыном лет семи. Приезжие, скорее всего, потому что мальчонка восторженно озирался и громко шептал: "Мам, ты только посмотри, как здесь здорово! Ты представляешь, как мы глубоко сейчас под землёй?" И так ярко сияли его глаза, на лице было столько радости, по-настоящему детской, чистой, незамутнённой...
Контрасты, блин. Сколько раз спасалась от хандры, наблюдая за непосредственными детьми и бескорыстными животными. Хочется верить, что это средство будет действовать и дальше.
Надеюсь, что тому мальчику понравится столица. Пусть он увидит только самое лучшее, самое чистое. Пусть он сохранит свою способность видеть чудо даже в эскалаторе. Без этого намного тяжелее и труднее выплывать из серости, которая засасывает, словно трясина, и оболванивает всех под один образец. И единственное спасение — верить и улыбаться. Улыбаться, выделяясь из толпы сияющими глазами, пусть даже этот блеск всего лишь отражение той самой чистой радости в глазах ребёнка.
Всё, хватит, не могу больше об этом. Пойду шоколадку съем, а то расплачусь сейчас, сама не зная отчего.