Читая легенды, я не верила, что реальный человек мог отпустить любимую супругу к другому, ещё и защищать их. Хмыкала, мол, это же миф, перепевка трубадуров, вымысел. А тут вникаю в текст "Auprès d'un Autre" — и вижу, как это могло быть и почему. Вижу настолько ярко, что хочется достать любимые в детстве сборники и перечитать срочно, пока новое восприятие ещё свежо.
Третий вечер прошёл под девизом "отберите у меня два последних клипа по «Артуру» и французский словарь". Вшторило меня, в общем, как следует.

Arthurienne

Разноцветьем северного лета,
Ярким, но мучительно коротким,
Обернулось нынче счастье это,
Горло обхватив удавкой тонкой.
Я сгибаюсь пополам от боли,
Крик глушу, кусая губы до крови.
Я хотел бы память выжечь, Господи,
Если бы то было в моей воле!
Пустота её смеётся голосом.
Волшебство рассеялось пред истиной:
Я любил сильнее жизни собственной,
А теперь — не вижу в этом смысла.
Мысли стали волчьими укусами.
Боже, я не знаю худшей доли,
Чем понять, что было всё искусственным,
Что ей лучше засыпать другого подле.
Тот, кого считал всегда за брата я,
Верный рыцарь мой — он стал ей всех дороже.
Жизни их забрать за боль оплатою —
Право преданного, разве нет, о Боже?
Рукоять клинка горит под пальцами,
Откликаясь на обиду, гнев и ярость.
Вместо мести с нищими скитальцами
Я перед распятием склоняюсь.
И не верю сам словам, что с губ срываются...
В искорёженной душе где взять спокойствие?
Только в них молитва горькая сплетается:
— Я прощаю. Я прощаю, Господи...

Текст "Auprès d'un Autre" и приблизительный перевод